МОСКОВСКИЙ ПАТРИАРХАТ
«Точка опоры. Беседы с доктором медицинских наук священником Григорием Григорьевым» (Санкт-Петербург)
Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Идет пятая седмица Великого поста, и тема сегодняшнего выпуска: «Пост как точка опоры».
В своей прошлой передаче я говорил о том, что через весь Пост золотой путеводной нитью проходит молитва Ефрема Сирина. Говорил, что пост и молитва – это два крыла, на которых человек духовный воспаряет к Богу – Источнику любви, света и тепла.
Но сегодня я хочу более подробно остановиться на молитве Ефрема Сирина: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми». Вот мы должны избавиться о четырех ду́хов: праздности, уныния, любоначалия и празднословия, и заменить их другими ду́хами: «Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми рабу Твоему!» И тогда произойдет то, о чем говорится в финальной части молитвы: «Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего. Аминь». Четыре отрицательных духа уходят, а на их место приходят четыре положительных духа.
Дух праздности, ничегонеделания. Эта молитва была написана преподобным Ефремом Сириным в IV веке. Он был выдающийся сирийский богослов и поэт. Прекрасная поэтическая молитва! Дух праздности, ничегонеделания не даждь ми! Святые отцы так и говорили: «Праздный ум – мастерская дьявола». Все отрицательные, искушающие мысли появляются тогда, когда человек находится в праздности. Праздность и ничегонеделание – это благодатная почва для дьявола. «Праздный ум – мастерская дьявола». Очень важно понять, что в Посту не должно быть никакой праздности. Праздности вообще не должно быть в жизни человека, но в Посту особенно. И вместо праздности должно быть целомудрие. Целомудрие является неким духовным антиподом праздности. Оно заселяет ту часть души, из которой уходит праздность.
Второй по значимости грех, о котором говорит молитва Ефрема Сирина, – уныние. Уныние стоит на втором месте после праздности. Само понятие «уныние» как предстадии депрессии хорошо знакомо многим современным людям, но в данном случае, в молитве Ефрема Сирина, речь идет о неверном переводе этого слова. В переводе с сирийского на греческий это слово звучит как «periergia» – многоделание. «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, многоделания, не даждь ми!»
Я говорил вам, что в Посту не должно быть праздности, но не должно быть и суетного многоделания, когда навигатор души человека смещается с Царствия Небесного на новое корыто или избу, как было в «Сказке о золотой рыбке», или на то, чтобы стать боярыней или царицей. Многоделание –земная суета. Многоделание тогда является грехом, когда за ним забывается Бог как любящий Отец, когда человек нарушает то, о чем сказал Христос: «Ищите прежде Царствия Небесного и правды Его, и все остальное приложится вам». Ни деньги, ни чины, ни что другое не повредит человеку, если навигатор души его наведен на Царствие Небесное!
Какая же добродетель противостоит этому? Многоделанию противостоит смиренномудрие. Смиренномудрие – это то состояние, в котором навигатор души человека всегда наведен на Царствие Небесное.
Третий отрицательный дух, от которого мы можем избавиться во время Поста и тогда увидим свои прегрешения и не будем осуждать брата своего, – это любоначалие, желание покомандовать. Бывает, человек обязан командовать в силу своего служебного положения, а бывает, человек командует в силу внутренней потребности, желания покомандовать, хотя и не имеет таких полномочий. Вот это дух любоначалия! И этому духу противостоит терпение. Только терпением можно избавиться от любоначалия.
И последний четвертый дух, о котором говорит преподобный Ефрем Сирин, – дух празднословия, произнесения пустых слов. Мало того что праздность, еще и слова произносятся! Только дух любви может противостоять празднословию. Празднословие – это своего рода антитеза, состояние, противоположное духу любви.
Вот это мы и призваны выполнить: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния (многоделания), любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми рабу Твоему! Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения, и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь».
Хочу вам напомнить эту молитву в стихотворном изложении нашего великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина:
Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Все чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не даждь душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
За год до мученической трагической кончины Александр Сергеевич Пушкин своим гением объединил два греха в «праздности унылой». Да, действительно, именно праздность приведет к унынию. Своим поэтическим гением он понял, что уныние – это праздность. Правда, в этом стихотворении ничего не сказано о многоделании, но это замечательные слова!
Божие благословение да пребудет со всеми вами!
Записала Таисия Зыкова
