«Точка опоры. Беседы с доктором медицинских наук священником Григорием Григорьевым» (Санкт-Петербург)
– Мы находимся на пороге величайшего церковного праздника – Крещения Господня, Богоявления. Загадочный, удивительный праздник, который пытались постигнуть многие церковные богословы, который знают практически все люди, даже нецерковные. Во многих городах существуют Богоявленские храмы. Собственно говоря, в чем богословская сущность этого праздника? Зачем крестился Христос от Иоанна Крестителя? Об этом сказано в Евангелии: «Так надлежит нам исполнить всякую правду».
Господь пришел в этот мир для того, чтобы взять на Себя грехи мира, умереть плотски, дабы сойти во тьму внешнюю, в адскую бездну, в державу смерти, чтобы разрушить смерть и дать людям возможность бессмертия.
К Иоанну Крестителю приходили многие люди: они были грешниками, они были ветхозаветными праведниками, которые выполняли 613 талмудических заповедей, но им не хватало духа Божественной любви. Того духа, который дал Господь пророку Моисею в десяти заповедях Божиих. «Возлюби Господа Бога своего всею душою своею, всем сердцем своим, всею крепостию своею и ближнего своего, как самого себя».
За тысячу шестьсот лет от пророка Моисея до Иоанна Крестителя постепенно заповеди Божественной любви заменились преданиями старцев, некими правилами, которые сами по себе были положительными, но был потерян дух Божественной любви. И были люди, которые осознанно и неосознанно страдали от этого, пытаясь искать Бога, но чего-то им не хватало. Вот этих людей Иоанн Креститель называет «порождения ехиднины»; и они идут к нему на Иордан, погружаются в воды Иордана, на них сходит благодать, и они очищаются от грехов. А Иордан мистически наполняется человеческими грехами и превращается в бездну человеческого греха.
Христос пришел принять смерть за человеческие грехи, но Он был безгрешным и бессмертным. «Так надлежит нам исполнить всякую правду». Входя в воды Иордана, Он как бы принимает на Себя все грехи мира и, выйдя из воды, укрепленный Святым Духом, в Святой Троице отправляется на Сорокадневную гору (гору Искушений), где сорок дней не вкушает пищи, Его искушает сатана и пытается сокрушить. Он приходит на святую гору не просто как Богочеловек, но как Богочеловек, взявший на Себя все грехи мира. В этом состоит Его величайший подвиг: выдержать атаку князя мира сего, не поддаться ему, не соблазниться, не искуситься, победить его, находясь в полном человеческом смирении.
Сама по себе Сорокадневная гора знаменательна тем, что у подножия ее находится город Иерихон, самый древний город мира (двенадцать тысяч лет этому городу). У подножия этой горы раз в год собирался еврейский народ с первосвященником, и первосвященник читал молитвы о переходе грехов народа на некоего козла (символ жертвоприношения сатаны), его называли «козлом отпущения». Человеческие грехи переходили на козла, и он убегал в пещеру у подножия горы, как бы исчезал в адской бездне; это мистический вход в ад. Существует такое предание. Мы, конечно, не можем знать наверняка, что именно под этой горой это было, но, по одному из преданий, это место находилось под Сорокадневной горой.
Как бы над адской бездной проходит Господь эти искушения, побеждает их, неся на Себе всю тяжесть человеческих грехов, и только после этого приступает к Своему служению как Бог. Он занимается евангельской проповедью, Он обличает праведников того времени в том, что дела закона не дают духа Божественной любви. Он говорит: «Милости хочу, а не жертвы». Он говорит о том, что Новый Завет, который в точном переводе звучит как «Небывалый Завет», – это завет служения Богу путем открытия души и принятия Бога в свою душу в таинстве Святого Причастия. «Сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя Небывалого Завета, Нового Завета, за вы и за многия изливаемая». Это Он дает на Тайной Вечере, накануне Своей крестной смерти. И Он причащает даже Иуду, давая ему возможность спастись.
Иуда на Тайной Вечере уже принял решение предать Христа за тридцать сребреников, и Господь это знает; Он знает, что он недостоин, но дает ему Свое Тело и Кровь, для того чтобы его укрепить. Но укрепление Божественной благодатью не связывает волю человека, настроенного на зло; Господь как бы проходит сквозь душу такого человека.
С Иудой произошло то, о чем сказал преподобный Серафим Саровский: можно причаститься на земле, но не причаститься на небе. Причащающийся в осуждении осужден будет. Иуда не собирался каяться, хотя наверняка у него были такие колебания, иначе Господь не причастил бы его. Но он осуждал Бога, он завидовал другим ученикам, поэтому Причастие прошло сквозь него. И после этого он пошел, чтобы предать Христа, чтобы привести Его к крестной смерти за грехи мира.
Можем ли мы представить, что Иуда неизбежно должен был предать Христа? Лично я думаю, что если бы это было так, Господь никогда не причастил бы его. У него был шанс. Кто бы предал? Предатели всегда найдутся, с этим нет никаких проблем. Несомненно, Господь был бы распят в положенное время, потому что, чтобы открыть людям двери Царствия Небесного, дорогу бессмертия, Он должен был разрушить державу смерти, сойти во тьму внешнюю, в адскую бездну, в державу смерти. Сатана надеялся Его удержать, но оказался поверженным (все бесы оказались связанными) и перестал быть князем мира. После этого люди стали порталами адской бездны.
До этого момента бесы безраздельно господствовали в воздушном пространстве, но были связаны Христом, сошедшим в державу смерти и воскресшим, разрушившим смерть и открывшим нам дорогу бессмертия. Человек стал порталом ада. Святитель Иоанн Златоуст говорил: «Господи, избави мя от человек некоторых, и бесов, и всякия иныя неподобныя вещи». Слова «человек некоторых» стоят впереди «бесов». Человек открывает портал своей души во тьму внешнюю, в адскую бездну, и через его душу бесы населяют мир. Но человек открывает свою душу и в Царствие Небесное, и через его душу ангелы населяют мир. «Широка душа русского человека, – говорил Федор Михайлович Достоевский, – и Бог, и сатана в ней вмещаются». Надо сузить душу до одного Бога.
Мы продолжим размышления о точке опоры в душе каждого из нас в наших дальнейших передачах.
Записала Нина Кирсанова